#поэтикаindustriall`avant-garde
- Чего говоришь?
- …даа… так… сам с собой болтаю… (слишком громко, - подумал.)
- Слишком громко сам с собой болтаешь…
***
«А как ещё до самого себя донести? – непременно громко и чётко, вбивая мысль кольями калёными в голову, в само сознание, в сердце само себе противоречащее; это ведь тебе не шепнуть тихонечко мысль в общество, которое само эту мысль перевернёт как ему выгодно, развратит да покалечит, только потом и наблюдай, как напоённые фантазией чужие глаза сверкают и прячутся…»
Всё у нас типа в шутку, всё на «хи-хи-ха-ха».
Бежать хочется. Постоянно хочется бежать.
***
Беги хоть по уши в снегу, и не смей даже думать, что не выдержишь!
***
- А у тебя здесь губы как будто сжаты сильно…
- Да. Интересная штука – грим. Изменить может до неузнаваемости.
Помнишь, мы с тобой ещё в детстве смеялись, мол, знают люди, каким образом видят те или иные животные - красные там оттенки, синие, чёрно-белые…
Помнишь, когда Илья твой крем для лица тёмно-коричневый намазывал, как отреагировал Кошкинг – выпучил глаза, поднялся полусонный в бойцовскую стойку, нахохлил спину с хвостом, был буквально готов наброситься; так вот – когда Кошкинг увидел меня в белой пудре, он никак не отреагировал, !никак, он не увидел изменений, понимаешь… ?
Помнишь?
…помню Гуппи, Меченосца и Телескопа в детсадовом аквариуме.
Помню плотно сложенные, чёрные изнутри крылья бабочки, замёрзшей меж оконных рам, что влетела к нам в квартиру в августе 1993, так тревожно мечущуюся меж потолком и нашими макушками, и которую я потом всегда и везде искал, мечтавший жить с этой бабочкой теперь всегда.
Вот твоя бабочка! Что ты куксишься? - сказал отец.
(…ага. Из-за бабочки я щас скуксился……..!)
Помню, как в последний раз в марте 1994 своего отца видел.
***
Моя Снежная Королева смотрится в оконное стекло, рисуя снежинки и цифры на запотевшем, отражается преломлённо в ледяных наростах вместе с изумрудом домашней листвы в неметаллических горшках цвета детской неожиданности.
Пусть листва вместе с ними живёт. Пусть они не вянут, тянутся к свету, растут даже…
Я, как и каждый любящий, отдал бы за это самого себя с радостью, приняв покой замёрзшим меж искусственных - как много искусственного теперь - оконных рам. Сложил бы крылья и не доставал никого своими заботами боле.
У каждого из нас есть возможность выбора, но нет возможности этого выбора избежать. Когда я снова стану ребёнком и буду нести всякую беспечную херню, в течение последующей жизни я поменяю лишь один момент…
